Люди села - Дреев Лукьян Михеевич

Несколько лет назад, в поисках своих односельчан, которые участвовали во Второй Мировой Войне я нашел некоего Дреева Лукьяна Михайловича на ресурсе о награжденных "Подвиг народа". Там указывалось его место проживание - Воронежская область. Сначала там была одна награда - юбилейный орден "Отечественная война", позже появилась награда "За боевые заслуги".
В названии статьи Михеевич, а тут Михайлович - кто то скажет, что это разные люди. Но нет. Это один и тот же человек. В селе еще есть люди которые помнят эту семью через сельское прозвище "Міхеї". Небольшую статью именно о Михее, отце Лукьяна напишу чуть позже.
Все это подтвердил его сын Дреев Петр Лукьянович, с которым недавно я вышел на связь. Ведь отец его был в числе тех, кого репрессировали в 1930 ом году как "Кулака". Вот и пришлось сменить отчество. Тяжелое время было. Дети шли против родителей, или приходилось от них открещиваться чтобы не накликать на себя неприятности от "Системы".
Петр Лукьянович предоставил мне фото и материал про жизнь и судьбу своего отца - коим я с вами и делюсь ниже. Сам Петр Лукьянович ныне проживает далеко от своей малой родины, в Оренбуржье где и работал учителем и именно тот край стал для него родным, но об этом позже, ведь в этой статье мы говорим о его отце Лукьяне.

 

    Слово об отце, или через знание  истории об одном человеке узнаём о других людях…   О Дрееве Лукьяне Михайловиче.  

       

 Интересно, но каким-то образом оказались  очень похожими боевая судьба нашего земляка, оренбуржца Андрея Карповича  Белоконя и моего отца Дреева Лукьяна Михайловича  – родом из Беловодщины, из Украины.   

Мой отец  1914 года рождения, отслужил действительную военную службу в 1937 году.  В 1940 году был вновь « по мобилизации резервистов» призван Калининским военкоматом Запорожской области  и направлен в новый Каменецк-Подольский укрепрайон в 32-й погранполк. Лукьян Михайлович – один из тех 38,5 тыс. резервистов, направленных в укрепленные районы, сооружаемые на новой западной границе.      

        Здесь проводились полковые и штабные учения, а также масштабные учения по взаимодействию погранзастав и  погранполков с общевойсковыми подразделениями.  Как говорил мой отец:  – «Обживали укрепрайон на новой границе, учились воевать в новых условиях…». Здесь же он освоил станковый «Максим» и ручной «Дехтярёва» пулемёты.

 Здесь встретил 22 июня начало Великой Отечественной войны…

          …18 армия, в подчинении которой теперь находился и пограничный полк НКВД занимает оборону на подступах к Запорожью… Поступил приказ взорвать Днепрогэс… Его выполняли войска НКВД.       Погранотряд вместе со стрелковым полком сдерживали здесь немцев, пока и не взорвана была плотина ГЭС, и лишь потом  отступили на левый берегДнепра.  Об этом как-то отец вскользь упомянул: « Днепрогэс мы врагу не сдали!». И всё, вообще ничего об этом не рассказывал отец (а нельзя было об этом… Это сейчас кое-что вышло из-под грифа «секретно»).     

  …«Опять с боями отступаем до Ростова! Под Мариуполем едва избежали окружения…»,  – эту фразу отец  проронил при разговоре в нашу последнюю с ним встречу. Читаю военные мемуары, и нахожу: –  «В начале октября 1941 года 18 армия попала в окружение в районе посёлка Черниговка и понесла тяжёлые потери»...  Автор мемуаров Исаев В.А. утверждает, что из окружения группами вышло не менее 30 тыс. человек, в том числе: оперативная группа штаба 18-й армии под командованием В. Я. Колпакчи, части 30-й, 51-й, 218-й стрелковых дивизий и других соединений (видимо автор имел в виду некоторые части войск НКВД).

17 октября передовые подразделения 56 армии  в её составе находился и 25 Кагульский погранотряд, выполняющий охрану тыла армии (наши земляки Рассоха В.И., Логвинов Д.И., Расмухамбетов К.М., Белоконь А. К.) заняли позиции в 25 км к северо-западу от Ростова-на-Дону. Почти вдвое поредевшие соединения 18-й армии занимают оборону в низовье Дона под станицей Аксайской.  Перед армиями ставилась задача сдержать наступление немецких войск в направлении столицы Дона, а  затем перейти в контрнаступление  с соседней 9-й армией с дальнейшим выходом войск Южного фронта к реке Миус. В течение зимы 1941/42 года бои на Миус-фронте носили позиционный характер. С конца апреля 1942 года войска Южного фронта вновь вынуждены были отступать перед, превосходящими почти вдвое, силами противника… 24 июля 1942 года вновь сдали врагу Ростов-на-Дону. За пять суток сражения потери армий Южного фронта превысили 100000 человек…   

 С 25 июля по 5 августа 1942 года войска Северо-Кавказского фронта вели оборонительные бои в нижнем течении Дона, а затем на ставропольском и краснодарском направлениях в битве за Кавказ. 28 июля 1942 года  Северо-Кавказскому фронту были переданы войска упраздненного Южного фронта (18-я, 56-я и 51-я армии потеряли к этому времени  две-третьих части личного состава). Удивительно, но Лукьян Михайлович даже ни разу не был ранен. Заговоренный был, что ли?! В августе-сентябре 1942 года войска Северо-Кавказского фронта не допустили прорыва противника вдоль Черноморского побережья в Закавказье…   

        О боях под Туапсе мне рассказал один из непосредственных его участников, однополчанин моего отца Варфаламеев, мы с ним случайно встретились в Каменецке (он работал в Оренбургском облисполкоме, был уполномоченным по уборке урожая от области) и разговорились…  А у отца долгое время, оказывается, хранилась фотография, где они, три товарища, сфотографировались в 1945-м.  Вот что он рассказал:  

– «…Моторизованная дивизия СС «Викинг» 11 августа захватила Белореченскую и наступает на станицу Кубанскую. Обстановка складывалась критическая. Обороняющиеся армии были измотаны и обескровлены в ходе предыдущих сражений. Во второй половине августа шли ожесточенные бои за Белореченский перевал, перевал Тубы (бойцы назвали его «трубой»).  Немцы пытаются прорваться к Туапсе.  Кажется 18 и 19 августа, или 20-го, все атаки противника на этом направлении были отражены. Он вынужден был провести перегруппировку сил, и возобновил наступление только 28 августа.  Ожесточенные бои за высоты продолжались до 30 августа. Вот где пригодились Дрееву Лукьяну отличное знание ручного «Дехтярёва» и его навыки маскировать позиции.  – «Его пулемёт умолкал лишь на минуту-две. Лукьян менял позицию.  И опять «огонь» в самый неподходящий для немцев момент…» (это по воспоминаниям Варфоламеева,  однополчанина моего отца, фраза – почти дословно).    Где-то в конце октября противник вновь предпринял наступление на Георгиевское, пытаясь прорваться к Туапсе.. Врагу удалось прорвать оборону дивизии, перевалить через хребет, захватить перевал и выйти к горе Каменистая. Создалась непосредственная угроза выхода противника в район Туапсе, до которого оставалось 35 км. Но дальше врагу не удалось пройти и шага… Под Туапсе отец получил пулевое ранение в левую ногу, первое за полтора месяца войны…

По данным военных архивов Белоконь А.К. погиб и похоронен на одном из перевалов Западного Кавказа 29.09.1942 года. Сопоставляя факты истории событий, предполагаю, что это один из перевалов (Чибичиха илиЧамашха) под Туапсе. Но боец оказался жив, и потом ещё воевал до самого Победного 1945-го. На основании документов я установил, что теперь (после госпиталя) Лукьян Михайлович и Андрей Карпович  были в составе одной армии – 51-й.

    С 6 февраля 1943 года во взаимодействии с другими силами Черноморской группы войск 51-я армия действовала в составе Северо-Кавказского фронта (2-го формирования). С этого дня соединения фронта начали медленно, но уверенно освобождать родную землю.  С этого времени пограничные полки стали выполнять свои непосредственные задачи: охрана тыла войсковых соединений фронта. В прямые контакты теперь с войсками противника не вступали (такой приказ по войскам НКВД был уже с июля 1941 года, но как его можно выполнять во время отступления в начале войны, порой хаотичного, когда порой не всегда можно было понять, куда отступать…).         

        В июне месяце из пограничников войск НКВД начали отбирать наиболее выдержанных, умеющих трезво оценивать обстановку, умеющих хорошо маскироваться на местности и  умеющих хорошо стрелять бойцов для обучения их снайперскому делу. Так в снайперы попали Дреев Лукьян и Белоконь Андрей.  Стажировку снайперы проходили на передовых позициях  стрелковых полков. Об этом я узнал, когда Головина В.А передала мне копию приказа 06/м от 7 июня 1943 года  по 32 погранполку о награждении отца медалью «За боевые заслуги». Читаю: «Наградить снайпера стр. взвода маневргруппы Дреева Лукьяна Михайловича за то, что находясь на боевой снайперской стажировке с 01.05 по 8.05 при 1331 сп. 318 сд. … и далее… истребил 21 солдат и офицера противника».  В приказе  от 13 июня 1943 года по 25 погранотряду  сказано: «Наградить медалью «За отвагу» снайпера 3 заставы Белоконь Андрея Карповича за то, что находясь на снайперской стажировке с 03.06 по 13.06 в составе 561 сп., 91 сд. 51А  уничтожил 28 солдат и офицеров противника».      

        В ходе упорных боёв  войсками 56 армии была прорвана оборона противника на «Голубой линии» и 9 октября во взаимодействии с другими войсками Северо-Кавказского фронта был освобождён Таманский полуостров.  Так завершили освобождение Северного Кавказа.

В ноябре 1943 года была проведена Керченско-Эльтигенская десантная операция, в результате которой был захвачен плацдарм на Керченском полуострове. 20 ноября 1943 года Северо-Кавказский фронт был преобразован в отдельную Приморскую армию. Часть подразделений, в том числе и 51-я армия,  вошла во вновь сформированный 4-й Украинский фронт. 51 армия участвовала  со стороны Сивашского плацдарма в освобождении Крыма. Вот так, плечом к плечу мой отец Дреев Л.М. и  парни из Оренбуржья в составе то 4-го Украинского, то 3-го Украинского освобождали Южную Украину, Румынию, Австрию, Венгрию. Только теперь пограничные полки НКВД в непосредственные контакты с противником не вступали, выполняли свою задачу по охране тыла войсковых подразделений (стр. полков или дивизий). В боях  за город Будапешт отец был вторично ранен  в левую ногу, правда, легко.   

После войны, продолжая службу на Западной Украине, Лукьян Михайлович и Андрей Карпович в составе пограничных 25 и 32 полков войск НКВД, выполняли одну и ту же задачу: охрана тыла Красной Армии от «бандеровцев», недобитых фашистов, всякого рода диверсантов. Выявляли бывших «полицаев» и предателей...

 Во время одной из «зачисток» малого украинского села в Закарпатье отец был ранен. Третий раз,  – в туже левую ногу (нарвался на гранату – ловушку). На этот раз тяжело… Раздробило малую берцовую… А небольшой осколочек в мышцах ноги беспокоил потом отца до самой его смерти, «на погоду». Демобилизовался отец лишь в 1947 году…        Переехал Лукьян Михайлович с семьёй из Украины в один из колхозов Воронежской области (на родину жены).

            Как же сложилась его послевоенная жизнь? Можно сказать: как и у многих фронтовиков… Поднимал разрушенное войной сельское хозяйство… Поднимал колхоз из пепла ( село Перевальное 7 месяцев было под немецкой оккупацией). Работал, не покладая рук, порой до изнеможения: зимой – кузнецом, а летом косил вручную сено для колхозного стада, убирал хлеба… А ещё, отец мой – отличный каменщик, кровельщик-жестянщик в колхозной стройбригаде. Сколько он построил производственных помещений в колхозе «Переваленский»?! Сельский Дом культуры, баня, магазин, здание конторы колхоза, склады и амбары.., а ещё Переваленская школа-восьмилетка и даже мемориальная стена памятника «Защитникам Отечества»  –  и это всё он, мой отец, Дреев Лукьян Михайлович. 

А судьба Белоконя Андрея Карповича? После войны  фронтовик работает в совхозе «Шильдинский» помощником агронома, слесарем в совхозной мастерской.

Даже награды у фронтовиков были одинаковые, как в той песне Исаковского:  – «…солдат, слуга народа, и с болью в сердце говорил:    

"Я шел к тебе четыре года, я три державы покорил..."   

 Хмелел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд,   

И на груди его светилась медаль за город Будапешт», а ещё: «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За взятие Вены».  Вот ведь как бывает… Правда, у Белоконя к медалям ещё прибавились два ордена солдатской «Славы».     

Умер мой отец в возрасте 93 года, в  2007 году…